Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Одиноко... Очень сильно одиноко...
пятница, 25 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Затухающий вечер по-прежнему глух,
В пьяном танце заходятся тусклые тени.
Вою в серое небо порывисто, вслух,
Где собрались на шабаш угрюмые тучи,
Погибая под слоем настоянной лени…
Сонно-жгучие блики взорвавшихся льдин
Освещают хмельные, тягучие вина…
Сквозь закрытые веки и плотность гардин
Отправляю покрывшийся плесенью случай
На благие дела в злые пасти камина…
В пьяном танце заходятся тусклые тени.
Вою в серое небо порывисто, вслух,
Где собрались на шабаш угрюмые тучи,
Погибая под слоем настоянной лени…
Сонно-жгучие блики взорвавшихся льдин
Освещают хмельные, тягучие вина…
Сквозь закрытые веки и плотность гардин
Отправляю покрывшийся плесенью случай
На благие дела в злые пасти камина…
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
1. Я скажу первое, что придет в голову про вас, на ту букву, которую вы предложите.
2. Я скажу, какая песня/музыка напоминает мне о вас.
3. Я выберу привкус фруктового желе, которое больше всего вам подходит.
4. Я припомню первое/самое ясное впечатление о вас.
5. Я скажу вешь, которая будет понятно только нам вдвоём.
6. Я скажу, какую зверушку вы мне напоминаете.
7. Я задам вам вопрос, который меня давно свербит.
8. Если я вам отвечу, то считайте, что я передал этот флешмоб в ваши хорошие руки и настойчиво прошу накормить его в своем дайрике.
2. Я скажу, какая песня/музыка напоминает мне о вас.
3. Я выберу привкус фруктового желе, которое больше всего вам подходит.
4. Я припомню первое/самое ясное впечатление о вас.
5. Я скажу вешь, которая будет понятно только нам вдвоём.
6. Я скажу, какую зверушку вы мне напоминаете.
7. Я задам вам вопрос, который меня давно свербит.
8. Если я вам отвечу, то считайте, что я передал этот флешмоб в ваши хорошие руки и настойчиво прошу накормить его в своем дайрике.
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Она устало шла по ютному и тихому кладбищу, пытаясь отыскать свежую, неиспользованную могилку среди кучи тусклых надгробий и черствой земли. Хорошо протоптанная аллея не спешила радовать разнообразием: привычные могилки средней давности, старые могилы начала века и абсолютно бессмысленные холмики годичной давности… «Мда… Что-то люди стали реже дохнуть…»- раздраженно поведала она печальной черной птице, флегматично сидящей на кресте отвратительного дизайна, делающего его больше похожим на «плюс», безнадежную мечту оптимиста…
-Знаю, самой противно…- неожиданно заявила птица.
-Ээээ… А ты кто?- глупо спросила она.
-Как кто? Смерть, кто же еще… - птица подкупала своей невозмутимостью и странной привлекательностью.
-А почему ты на кладбище? На сторожа охотишься?
-Блин… Издеваются тут всякие. Ностальгия у меня… Тебе ли не знать, что это такое.
-Молодой человек бросил?- понимающе спросила она.
-Почти. Помошник, верный, преданный… бля… ушел, сказал, что ему все надоело. А я одна не успеваю…- птица пару раз всхлипнула и уставилась на молодую ведьму немигающими черными глазами. –Кстати, а что ты делаешь в ближайшее время?
-Это приглашение?
-Да. Работа легкая, непыльная, высокооплачиваемая…
-Я подумаю над твоим предложением.
-Договорились!..
А уже через пару часов удивленное утро встретило неудобно застывшее на грязной кладбещенской тропинке, безжизненное тело молодой, симпатичной девушки и веселую птицу, виртуозно собирающую в центре города плоды огромной автоаварии…
-Знаю, самой противно…- неожиданно заявила птица.
-Ээээ… А ты кто?- глупо спросила она.
-Как кто? Смерть, кто же еще… - птица подкупала своей невозмутимостью и странной привлекательностью.
-А почему ты на кладбище? На сторожа охотишься?
-Блин… Издеваются тут всякие. Ностальгия у меня… Тебе ли не знать, что это такое.
-Молодой человек бросил?- понимающе спросила она.
-Почти. Помошник, верный, преданный… бля… ушел, сказал, что ему все надоело. А я одна не успеваю…- птица пару раз всхлипнула и уставилась на молодую ведьму немигающими черными глазами. –Кстати, а что ты делаешь в ближайшее время?
-Это приглашение?
-Да. Работа легкая, непыльная, высокооплачиваемая…
-Я подумаю над твоим предложением.
-Договорились!..
А уже через пару часов удивленное утро встретило неудобно застывшее на грязной кладбещенской тропинке, безжизненное тело молодой, симпатичной девушки и веселую птицу, виртуозно собирающую в центре города плоды огромной автоаварии…
четверг, 24 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
ФЛУДЕРЫ ВСЕХ СТРАН ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ! Уникальная тема для флуда! Только здесь вы можете сказать что угодно и кому угодно. Не пропустите!
вторник, 22 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Она любила летать… Просто так, раскинув руки белоснежными парусами и ловя каждое движение холодного ветра. Порой, выходя из густой затхлости маленькой комнаты на манящий свежестью балкон, я замечала поблескивающие из-за густых темных веток маленькие серые глаза задумчивой грустной птицы. Я неслушающимися губами плела сети из ее имени, чтобы она смогла вернуться, но птица туманно улыбалась и улетала, оставляя мне маленькое черное перышко… Не так давно я собрала эти перышки в небольшую сандаловую коробочку и до сих пор перебираю их, когда мне очень плохо… Однажды на рассвете она влетела в мое незакрытое окно и все утро вила себе гнездо в моих нерасчесанных волосах, напевая незнакомый грустный мотив, самый теплый, самый красивый…
Тихая июньская ночь сжигала свежие листья и терпкие слезы… Я всматривалась в глухие ветки и холодным птичьим криком звала ее по имени, я стояла на тонкой балконной рее, отделяющей от хмурого неба и тусклые лунные блики оставляли на моих руках грубые шрамы, я ждала ее всю ночь, и следующую, и следующую… Она так и не вернулась…
Мир рвал меня на части, я резала ладони, влюблялась до сумасшествия. Я больше никогда не выходила балкон и не искала среди острых веток серые глаза… Я убивала свое одиночество, а оно убивало меня…
Был жгучий осенний вечер, и талые звезды гулко падали прямо в распахнутые ладони… Я неспеша брела по незнакомой, неуютной улице… На холодной сырой земле сидела МОЯ сероглазая птица… Она смотрела на меня печально, сумрачно и тихо плакала… Я сидела с ней всю ночь, рассказывала, как мне без нее одиноко, и размазывала потекшую тушь на заплаканых щеках. Она напевала свой грустный мотив и гладила меня по голове, как маленького ребенка…
Она улетела… Иногда, по вечерам я незаметно оглядываюсь по сторонам, пытаясь отыскать в упрямых ветках свою птицу с задумчивыми глазами… Я знаю… я точно знаю, что однажды я найду ее, грустно сидящую где-то совсем рядом и буду плакать ночь, месяц, год, пока моя птица навсегда не поселиться на моем балконе, потому что все остальное не стоит того, чтобы об этом плакать…
Тихая июньская ночь сжигала свежие листья и терпкие слезы… Я всматривалась в глухие ветки и холодным птичьим криком звала ее по имени, я стояла на тонкой балконной рее, отделяющей от хмурого неба и тусклые лунные блики оставляли на моих руках грубые шрамы, я ждала ее всю ночь, и следующую, и следующую… Она так и не вернулась…
Мир рвал меня на части, я резала ладони, влюблялась до сумасшествия. Я больше никогда не выходила балкон и не искала среди острых веток серые глаза… Я убивала свое одиночество, а оно убивало меня…
Был жгучий осенний вечер, и талые звезды гулко падали прямо в распахнутые ладони… Я неспеша брела по незнакомой, неуютной улице… На холодной сырой земле сидела МОЯ сероглазая птица… Она смотрела на меня печально, сумрачно и тихо плакала… Я сидела с ней всю ночь, рассказывала, как мне без нее одиноко, и размазывала потекшую тушь на заплаканых щеках. Она напевала свой грустный мотив и гладила меня по голове, как маленького ребенка…
Она улетела… Иногда, по вечерам я незаметно оглядываюсь по сторонам, пытаясь отыскать в упрямых ветках свою птицу с задумчивыми глазами… Я знаю… я точно знаю, что однажды я найду ее, грустно сидящую где-то совсем рядом и буду плакать ночь, месяц, год, пока моя птица навсегда не поселиться на моем балконе, потому что все остальное не стоит того, чтобы об этом плакать…
понедельник, 21 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Любить- это так глупо... Но так хочется... Но так глупо...
воскресенье, 20 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Тонкие острые перья
Больно режут уставшие ноги.
Во что же осталось верить
Мне, разучившейся верить в Бога?
Над чем же осталось плакать,
Какого черта теперь молиться,
Когда угрюмая слякоть
Накрывает озябшие лица?..
Рваные, стертые ноги
Ноют пред ржавой церковной дверью...
Я больше не верю в Бога,
Я и в себя давно уж не верю...
Больно режут уставшие ноги.
Во что же осталось верить
Мне, разучившейся верить в Бога?
Над чем же осталось плакать,
Какого черта теперь молиться,
Когда угрюмая слякоть
Накрывает озябшие лица?..
Рваные, стертые ноги
Ноют пред ржавой церковной дверью...
Я больше не верю в Бога,
Я и в себя давно уж не верю...
пятница, 18 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Вот так и сходят с ума... тихо и спокойно, не мешая окружающим абсолютно самостоятельно помирать...
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Если вы это читаете, если ваши глаза пробегают по этому тексту, даже если мы почти не общаемся, пожалуйста, напишите комментарий с памятью связанной со мной и с вами. Это может быть что угодно-плохое или хорошее.
Потом можете проделать то же у себя на дневнике и полюбоваться на то, что в памяти о вас у ваших знакомых.
Потом можете проделать то же у себя на дневнике и полюбоваться на то, что в памяти о вас у ваших знакомых.
четверг, 17 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
По просьбам трудящихся...
Всегда хотелось написать что-то ничего не значещее, но теплое и уютное, как домашние тапочки...
Она сидела на мягком диване, задумчиво поглядывая в полузатянутое глухими шторами окно, словно пытаясь поймать мутным взглядом падающую от нечего делать звездочку... Тихий вечер, единственно свободный за последние недели, игриво строил рожицы, подмигивал и вел себя просто безобразно, а желтушный месяц оставлял сверкающие острые блики на живущем собственной жизнью, отчего-то смеющемся лице... Шоколад, уже почти размякший под теплым светом настольной лампы, лукаво дразнил слегка горьковатым запахом и возможностью окунуть замерзшие пальцы в вязкую пряность... На коротконогом столике остывал свежезаваренный чай, смотрящий на нее тысячей закрученых зеленых листиков. А в трубке, пусть плохо, но все же слышался чуть охрипший, до боли знакомый голос...
Запивая сумерки бредом,
Заколов наважденьем волосы,
Зябко кутаюсь клетчатым пледом
Твоего шерстяного голоса...
Всегда хотелось написать что-то ничего не значещее, но теплое и уютное, как домашние тапочки...
Она сидела на мягком диване, задумчиво поглядывая в полузатянутое глухими шторами окно, словно пытаясь поймать мутным взглядом падающую от нечего делать звездочку... Тихий вечер, единственно свободный за последние недели, игриво строил рожицы, подмигивал и вел себя просто безобразно, а желтушный месяц оставлял сверкающие острые блики на живущем собственной жизнью, отчего-то смеющемся лице... Шоколад, уже почти размякший под теплым светом настольной лампы, лукаво дразнил слегка горьковатым запахом и возможностью окунуть замерзшие пальцы в вязкую пряность... На коротконогом столике остывал свежезаваренный чай, смотрящий на нее тысячей закрученых зеленых листиков. А в трубке, пусть плохо, но все же слышался чуть охрипший, до боли знакомый голос...
Запивая сумерки бредом,
Заколов наважденьем волосы,
Зябко кутаюсь клетчатым пледом
Твоего шерстяного голоса...
среда, 16 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Сквозь забытое всеми осеннее утро уже давно пробивались тонкие лучи чахоточно бледного солнца, оставляя тревожные ожоги на неумытом лице, а в глазах еще бессовестно клубились ночные звезды, отплясывая что-то нелепое, неуместное и похожее скорее на дитя запретной любви кан-кана с украинским гопаком, а совсем не на обещанный «звездный дождь», коим по всей видимости и являлось… Распахнутые настежь глаза нехотя заметили наступление светлой части суток, смилостивились и таки сменили картинки отплясывающих свои «дикі танці», пьяных до поросячего визга звездочек на что-то более приличное. А жаль… С люстры элегантно свисал изрядно потрепаный, кажется правый, тапок, на полу валялись три пустых бутылочки из-под спирта, а в зеркало глупо пялилась опухшая и , как оказалось в последствии, моя собственная морда... Душераздирающее зрелище...
вторник, 15 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
А звезды рвали ему лицо,
Сухие ветки сгоняли прочь,
Из всех тропинок плела кольцо
Издевательски пьяная ночь...
Но ему не хотелось выть,
Собирать для удавки канатики...
Замечательно все-таки быть
Офигительно глупым лунатиком!..
Заливает глаза темный призрачный смех,
Утекают года в сером тихом углу…
Ты не волен уснуть, ты последний из тех,
Что взрывают пронзённую сыростью мглу…
Ты- последний, кто сможет пройти по воде,
Не разбившись о жесткое грязное дно…
Но тебе все равно, ты поешь о луне,
Зажимая руками хмельное вино…
Сухие ветки сгоняли прочь,
Из всех тропинок плела кольцо
Издевательски пьяная ночь...
Но ему не хотелось выть,
Собирать для удавки канатики...
Замечательно все-таки быть
Офигительно глупым лунатиком!..
Заливает глаза темный призрачный смех,
Утекают года в сером тихом углу…
Ты не волен уснуть, ты последний из тех,
Что взрывают пронзённую сыростью мглу…
Ты- последний, кто сможет пройти по воде,
Не разбившись о жесткое грязное дно…
Но тебе все равно, ты поешь о луне,
Зажимая руками хмельное вино…
понедельник, 14 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Ушла из дома... Сижу, отмораживаюсь в каком-то интернет кафе... Бля... Надоело... Все! Нервозность полусумасшедшего папаши, собственная слабость и необходимость когда-нибудь все-таки вернуться... Блин... Злюсь... Сильно и больше всего на себя...
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Она, шатаясь, шла по пустынной улице, опьяненная то ли впервые по-осеннему свежим ветром, то ли непомерным количеством выпитого наконуне вина, не имея ни малейшего желания возвращаться куда-либо, в том числе и к себе домой. На ее губах застывала еще теплая кровь, и, дразня своим непривычным вкусом, приковывала взгляд к свежим царапинам на руках одного из ее спутников, едва сумевшего оторвать ее от нового блюда и слегка удивленного непомерным аппетитом новоявленной вампирши… Хотя, кому как не ему знать, что такое настоящая жажда крови и с чем ее едят… А, кстати, интересно с чем?..
Впереди ворох нестройных улиц танцевал что-то очень напоминающее венгерский чардаш: заплетался косами, водил хороводы и совершал прочие действия, напрочь отрицающие само существование каких-либо физических законов. «Вот так и сходят с ума…»,- устало подумала она, пытаясь освободиться от внезапно нахлынувшего и уже совсем несмешного наваждения. «Было бы с чего сходить»,- разумно заметил покусанный спутник. Странно, что после всего выпитого хоть кто-то еще может рассуждать разумно… Homo sapiens, видишь ли…
Тут, к счастью, одна из улиц прекратила свои «дикі танці» и благоразумно улеглась на отведенное ей природой место. К сожалению, остальные что-то не очень спешили следовать ее примеру… «Мда, по-моему, выбор очевиден»,- зло ухмыльнулась она и решительно повернула направо. «Ну, коня у нас вроде бы не наблюдается, так что терять вобщем-то нечего»… Ага…
Поначалу выбранная дорога почему-то не стремилась порадовать искателей проблем на свои вторые девяносто каким-либо разнообразием и отличалась завидным постоянством, но зато потом… Затуманенные сознания не сразу заметили надвигающуюся угрозу в лице, вернее таки в морде, огромного автомобиля. «Вот тебе и коня потеряешь»,- некстати весело заявил один из попутчиков и тут же, не отходя от кассы, получил пять пинков от остальных, пребывающих в менее радостном расположении духа. Самым сумасшедшим во всем происходящем было то, что то ли улица была слишком узкая, то ли машина слишком широкая, но спастись от нее было просто невозможно. Сама же махина, прекрасно понимая все происходящее, упрямо перла вперед… «Этого не может быть…»,- размышляла она. «Ну где вы видели улицы и машины одинаковых размеров?»,- логика была железная, убедительная и успокоительная, по крайней мере для тех, кто хотел успокоиться, настолько, что ее товарищи единогласно решили согласиться с тем, что все это глюки. «Пить надо меньше!»,- объявил общее мнение потирающий свежерасцарапанные руки спутник… Вобщем, на момент факта убиения их махиной все пребывали в хорошем расположении духа и смотрели в будущее с непоколебимым оптимизмом обкуренных идиотов…
Впереди ворох нестройных улиц танцевал что-то очень напоминающее венгерский чардаш: заплетался косами, водил хороводы и совершал прочие действия, напрочь отрицающие само существование каких-либо физических законов. «Вот так и сходят с ума…»,- устало подумала она, пытаясь освободиться от внезапно нахлынувшего и уже совсем несмешного наваждения. «Было бы с чего сходить»,- разумно заметил покусанный спутник. Странно, что после всего выпитого хоть кто-то еще может рассуждать разумно… Homo sapiens, видишь ли…
Тут, к счастью, одна из улиц прекратила свои «дикі танці» и благоразумно улеглась на отведенное ей природой место. К сожалению, остальные что-то не очень спешили следовать ее примеру… «Мда, по-моему, выбор очевиден»,- зло ухмыльнулась она и решительно повернула направо. «Ну, коня у нас вроде бы не наблюдается, так что терять вобщем-то нечего»… Ага…
Поначалу выбранная дорога почему-то не стремилась порадовать искателей проблем на свои вторые девяносто каким-либо разнообразием и отличалась завидным постоянством, но зато потом… Затуманенные сознания не сразу заметили надвигающуюся угрозу в лице, вернее таки в морде, огромного автомобиля. «Вот тебе и коня потеряешь»,- некстати весело заявил один из попутчиков и тут же, не отходя от кассы, получил пять пинков от остальных, пребывающих в менее радостном расположении духа. Самым сумасшедшим во всем происходящем было то, что то ли улица была слишком узкая, то ли машина слишком широкая, но спастись от нее было просто невозможно. Сама же махина, прекрасно понимая все происходящее, упрямо перла вперед… «Этого не может быть…»,- размышляла она. «Ну где вы видели улицы и машины одинаковых размеров?»,- логика была железная, убедительная и успокоительная, по крайней мере для тех, кто хотел успокоиться, настолько, что ее товарищи единогласно решили согласиться с тем, что все это глюки. «Пить надо меньше!»,- объявил общее мнение потирающий свежерасцарапанные руки спутник… Вобщем, на момент факта убиения их махиной все пребывали в хорошем расположении духа и смотрели в будущее с непоколебимым оптимизмом обкуренных идиотов…
воскресенье, 13 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
В серебристый помятый подол
Набираю неполную горсть
Скороспелой и пряной черники.
Ночь.Луны ненасытные блики...
Посиди же со мною мой гость!..
Зачерпни переливом дождя
Проржавевшие гулкие струны-
До утра еще целая вечность,
Даже путь неприкаянно-млечный
Стал над нами запыленно-лунным...
Не знаю... Написалось... Просто попытка почуствовать...бля, да хоть что-нибудь. А то уже 2 недели сижу, как идиотка, пялюсь в окна и глупо втыкаю... Ни радости, ни обиды- НИЧЕГО!.. Только какая-то пустота, серенькая, незаметная...
Сидит себе в углу, тихо, смирно. Вот только смотришь в это долбанное окно: идет народ, смеется или грустит- не важно, и так завыть хочется...
Набираю неполную горсть
Скороспелой и пряной черники.
Ночь.Луны ненасытные блики...
Посиди же со мною мой гость!..
Зачерпни переливом дождя
Проржавевшие гулкие струны-
До утра еще целая вечность,
Даже путь неприкаянно-млечный
Стал над нами запыленно-лунным...
Не знаю... Написалось... Просто попытка почуствовать...бля, да хоть что-нибудь. А то уже 2 недели сижу, как идиотка, пялюсь в окна и глупо втыкаю... Ни радости, ни обиды- НИЧЕГО!.. Только какая-то пустота, серенькая, незаметная...
Сидит себе в углу, тихо, смирно. Вот только смотришь в это долбанное окно: идет народ, смеется или грустит- не важно, и так завыть хочется...
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Маленький рассказик постсимферского содержания, не в тему, но...
Промозглый утренний вокзал встречал верницей спешащих прохожих: одинокими женщинами со стыдливо приопущеными ресницами, мужьями, вернувшимися из командировок, старенькими бабушками, неуклонно ведущими куда-то своих закутанных в теплые кофты внуков…Кто ж знал, что ясным июльским утром может быть так холодно. Кто ж знал… Она шла по перрону, напевая приставучую попсовую песенку, услышанную по дороге, и теребя отрывающуюся пуговицу на шифоновой блузе. По-моему, ее должны встречать, но кто? Друзья, с которым она не видилась уже два года? Вернее, даже не друзья, а подруги, что, конечно же, еще хуже. Бр-р-р-р. Она не любила ездить туда, где ее ждали слишком давно, наверняка, догадываясь, что ждут уже давно не ее, а ту, кем она была когда-то, но… Но она приехала к тому, кого любила, пусть он ее не любит, пусть у него есть другая, любимая и пусть он даже не знает, что она приехала и что приехала именно к нему, и пусть на этом промозглом перроне ее, наверняка, ждут те, кто когда-то давно был ей дорог, пусть… Она шептала неслушающимися губами: «Позови меня и я приеду…», он не звал, а она все равно приехала. Зачем?… В нос ударил настойчивый запах отвратительного растворимого кофе, наспех сваренного усталой продавщицей, напоминая в лучшем случае запах жженой бумаги, а в худшем… Она судорожно вздрогнула, услышав собственное имя, и недоуменно посмотрела на зажатую в ладошке пуговицу. Это были они, те, кто сликом давно ждал ее и, наверняка, уже совсем не ее. Те, кто все равно рано или позно разочаруют или разочаруются. Те, кто считают, что знают ее и поэтому никогда не смогут понять ее по-настоящему.Пусть…Это будет потом. А пока… А пока встречайте… Я таки да приехала…
Промозглый утренний вокзал встречал верницей спешащих прохожих: одинокими женщинами со стыдливо приопущеными ресницами, мужьями, вернувшимися из командировок, старенькими бабушками, неуклонно ведущими куда-то своих закутанных в теплые кофты внуков…Кто ж знал, что ясным июльским утром может быть так холодно. Кто ж знал… Она шла по перрону, напевая приставучую попсовую песенку, услышанную по дороге, и теребя отрывающуюся пуговицу на шифоновой блузе. По-моему, ее должны встречать, но кто? Друзья, с которым она не видилась уже два года? Вернее, даже не друзья, а подруги, что, конечно же, еще хуже. Бр-р-р-р. Она не любила ездить туда, где ее ждали слишком давно, наверняка, догадываясь, что ждут уже давно не ее, а ту, кем она была когда-то, но… Но она приехала к тому, кого любила, пусть он ее не любит, пусть у него есть другая, любимая и пусть он даже не знает, что она приехала и что приехала именно к нему, и пусть на этом промозглом перроне ее, наверняка, ждут те, кто когда-то давно был ей дорог, пусть… Она шептала неслушающимися губами: «Позови меня и я приеду…», он не звал, а она все равно приехала. Зачем?… В нос ударил настойчивый запах отвратительного растворимого кофе, наспех сваренного усталой продавщицей, напоминая в лучшем случае запах жженой бумаги, а в худшем… Она судорожно вздрогнула, услышав собственное имя, и недоуменно посмотрела на зажатую в ладошке пуговицу. Это были они, те, кто сликом давно ждал ее и, наверняка, уже совсем не ее. Те, кто все равно рано или позно разочаруют или разочаруются. Те, кто считают, что знают ее и поэтому никогда не смогут понять ее по-настоящему.Пусть…Это будет потом. А пока… А пока встречайте… Я таки да приехала…
суббота, 12 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Грусть... Немая, черствая, но теплая и, кажется, почти ощутимая... Серыми ручьями разливается по свежим, незасохшим ранам и выкатывается ртутными шариками из пустых глаз, разрывая заснувшие щеки...
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Суббота... Ляпота... Брожу по заброшенным улочкам и отрешенно слушаю, как запутавшийся в непослушных, не в тему жизнерадостных рыжеватых космах ветер настойчиво свистит в левое ухо, словно спрашивая: "Куда идешь, дура?.." Сама не знаю... Всегда любила бродить по городу, никуда не стремясь, не спеша. Просто идти, смотреть в черные глаза озябших птиц и с легкотью подхватывать грустный мотив, неспешно струящийся из наушников...
пятница, 11 ноября 2005
Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Утро… Страстно прижимаюсь щекой к чему-то приятно холодненькому… Бутылка из-под вина? Ну, могло же быть и хуже! Встаю, ругаюсь… Одеваю два, почему-то левых, тапка и начинаю глухо ползти на кухню… Глупо всматриваюсь в грязную бездну на другом конце коридора… Бля… Опять зеркало. Что? Последнее… Славненько… Теперь много маленьких, глупеньких, остреньких… Таки да, остреньких… Кровавые каляки-маляки, оставляемые моими пострадавшими конечностями, как-то нелепо смотрятся в сочетании с мертвецки-тусклым паркетом и обоями цвета тоски, но МНЕ ВСЁ ПО… Где в этом (3,14) водятся пластыри?.. А-у, пластыри! Ять… Это была ваза, красивая, зараза! Ладно, нафиг… Пластыря нема, зато есть водка. Интересно, а водка помогает от похмелья?.. А какая половая разница?.. Вода, вода. Мокро, холодно, противно… А что я, собственно говоря, делаю в душе? Еще и в шмотках? Бля… Застрелила кукушку. Включила Медведева «… А смысла не было…». Вою… Мазохистски вталкиваю пораненные ноги в тесную обувь И почему я не родилась в средневековой Испании? Там изощренные пытки были очень даже в моде… Опять опаздываю? Да пошли вы… Где ключи????? Были же… Ну, я так не играю… А что мои ключи делают в душе? Не будем подключать фантазию… Я- маленькая приличная девочка… Маленькая приличная девочка, черт побери!
Кстати, чуть не забыла. Нирвана- козел!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Кстати, чуть не забыла. Нирвана- козел!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!