Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Ты горишь в этом пламени, пламя горит во мне.
Племя пляшет к обрыву в след за своим шаманом.
Я пират, мое сердце хранится на самом дне
Под пугающей толщей воды и пропитых дней -
Впрочем, этому факелу даже такого мало.
Не смотри на меня, это жадная глубина,
Ты не встретишь других таких марианских впадин.
Но скажи мне, принцесса, какого улова ради
Ты стоишь у причала, боса и обнажена,
Все пытаясь хотя бы взглядом достать до дна,
Где лежит мое сердце, больше не помня радость.
Океан не сравнится с водой, что течет в реке,
И тебе не увлечь меня песней, рассказом, танцем.
Я пират, мое сердце хранится в чужой руке,
Ты его не найдешь, слышишь, лучше и не пытаться.
Но когда надоест надеяться и бояться,
Оставляй свое сердце факелом в маяке,
Чтоб мне было куда вернуться и где остаться.
Племя пляшет к обрыву в след за своим шаманом.
Я пират, мое сердце хранится на самом дне
Под пугающей толщей воды и пропитых дней -
Впрочем, этому факелу даже такого мало.
Не смотри на меня, это жадная глубина,
Ты не встретишь других таких марианских впадин.
Но скажи мне, принцесса, какого улова ради
Ты стоишь у причала, боса и обнажена,
Все пытаясь хотя бы взглядом достать до дна,
Где лежит мое сердце, больше не помня радость.
Океан не сравнится с водой, что течет в реке,
И тебе не увлечь меня песней, рассказом, танцем.
Я пират, мое сердце хранится в чужой руке,
Ты его не найдешь, слышишь, лучше и не пытаться.
Но когда надоест надеяться и бояться,
Оставляй свое сердце факелом в маяке,
Чтоб мне было куда вернуться и где остаться.
_Loreley,