Мы не добрые, мы - светлые. (с)
Все-таки в Петербурге при всех его разнообразных достоинствах и просто приятностях мне чертовски не хватает осени. Нет, не лета, которого здесь действительно почти и нет, а именно осени, хотя, казалось бы, ее-то как раз более, чем достаточно - из шести месяцев не зимы, а именно с середины апреля до середины октября, этого самого очей очарования тут минимум три четверти.
И тем не менее, настоящей осени почти нет. Той, что не только и не столько унылая пора, слякоть, сырость, триста свитеров под курткой, и тем более не широкие подоконники, клетчатые пледы и прочая сопливая (причем, учитывая погоду, в буквальном смысле слова) романтика. Сколько свежесть, неожиданно и резко наступившая после жары и духоты. Прохлада, сменившая уже успевшее поднадоесть тепло и положившая конец эре мокрых от пота простыней и загоревшей дочерна кожи. Ясность, поначалу довольно-таки болезненная, вытеснившая прежние приятные иллюзии. Терпкость, пришедшая вслед за казавшейся бесконечной и оттого переставшей радовать сладостью. И горечь - от глотка кофе с вискарем после шапки из взбитых сливок или сказанного наконец слова после тысяч других, ставших неважными. Если хотите, похмелье, наступившее на утро после лишних глотков и слов.
В общем, весь цимес осени в ее контрасте с летом, в эдаком отрезвляющем реализме бытия, в ударе под дых ровно в тот момент, когда наименее ожидаешь, но в то же время наиболее нуждаешься.
И да, конечно, кофе с вискарем очень даже хороши и без сливочной прелюдии, но это ведь совершенно другой рецепт.
И тем не менее, настоящей осени почти нет. Той, что не только и не столько унылая пора, слякоть, сырость, триста свитеров под курткой, и тем более не широкие подоконники, клетчатые пледы и прочая сопливая (причем, учитывая погоду, в буквальном смысле слова) романтика. Сколько свежесть, неожиданно и резко наступившая после жары и духоты. Прохлада, сменившая уже успевшее поднадоесть тепло и положившая конец эре мокрых от пота простыней и загоревшей дочерна кожи. Ясность, поначалу довольно-таки болезненная, вытеснившая прежние приятные иллюзии. Терпкость, пришедшая вслед за казавшейся бесконечной и оттого переставшей радовать сладостью. И горечь - от глотка кофе с вискарем после шапки из взбитых сливок или сказанного наконец слова после тысяч других, ставших неважными. Если хотите, похмелье, наступившее на утро после лишних глотков и слов.
В общем, весь цимес осени в ее контрасте с летом, в эдаком отрезвляющем реализме бытия, в ударе под дых ровно в тот момент, когда наименее ожидаешь, но в то же время наиболее нуждаешься.
И да, конечно, кофе с вискарем очень даже хороши и без сливочной прелюдии, но это ведь совершенно другой рецепт.